К ДЕСЯТИЛЕТНЕМУ ЮБИЛЕЮ ОБЪЕДИНЕНИЯ ЗАРУБЕЖНОЙ ЦЕРКВИ С МОСКОВСКОЙ ПАТРИАРХИЕЙ
К ДЕСЯТИЛЕТНЕМУ ЮБИЛЕЮ ОБЪЕДИНЕНИЯ ЗАРУБЕЖНОЙ ЦЕРКВИ С МОСКОВСКОЙ ПАТРИАРХИЕЙ
Прошло уже более 10 лет со дня подписания унии 17 мая 2007 г. когда Русская Зарубежная Церковь (РПЦЗ) почти в полном составе влилась в Московскую Патриархию (МП). За эти 10 лет, насколько известно, ни один из священников РПЦЗ не покинул МП; практически не было слышно с их стороны никаких протестов, хотя им пришлось наблюдать многое: и экуменические собрания с участием епископов РПЦЗ, и встречу папы Франциска с патр. Кириллом , и открытие последним памятника патр. Сергию. Повидимому, они прекрасно себя чувствуют в МП. Из года в год они празднуют юбилеи «восстановления единства» и не могут нарадоваться своему счастью. Все это показывает, что соединение РПЦЗ с МП не было какой-то неожиданной катастрофой, это был естественный, закономерый итог.
РПЦЗ потеряла способность духовного видения, потому что отпала от духовной жизни. Замечательно, что митр. Виталий в 90-е годы все время проповедывал о сердечной молитве и призывал всех упражняться в ней. Это был глас вопиющего в пустыне. Церковная жизнь свелась к празднованиям, юбилеям и блинам. За красивым фасадом церковной жизни была пустота, отсутствие христианского подвига. РПЦЗ внутренно истлела, как дом, проеденный термитами, который может разрушиться в любой момент. Так и произошло в 2007 г., и мы были поражены, как немного было тех, кто устоял.
Мы, не принявшие унии, должны бы были проанализировать причины падения РПЦЗ. Но, к сожалению, этого совершенно не произошло. Напротив, прежняя РПЦЗ идеализируется, и каждая маленькая группа, хоть и в микроскопических размерах, силится повторить ту же прежнюю, до-раскольную РПЦЗ с митрополитами, архиепископами, синодами и тп.
Пороки нашей теперешней «осколочной» жизни — это пережитки старой РПЦЗ. Из них можно указать на следующие:
а). менталитет исключительности, изоляционное мышление.
В РПЦЗ годами вырабатывалось понятие, что существует только одна истинная юрисдикция, к которой мы принадлежим. Отсюда высокомерное отношение к другим – «неистинным». Отсюда подозрительность и неприязнь старых эмигрантов к новоприезжим.
У истинно-православных этот менталитет исключительности проявляется в том, что каждый непоколебимо уверен в благодатности и каноничности своей группы, но отрицает эти качества у соседей.
б). культ первоиерарха и вообще епископов.
Это можно объяснить высоким нравственным уровнем зарубежного епископата прошлых лет. Но в 2007 г. личная приверженность к владыкам и духовникам лишила многих способности сделать самостоятельный выбор согласно с их совестью.
в). подмена духовной жизни в Церкви националистической идеологией и культурой.
Такая подмена, характерная для прежней РПЦЗ, еще в большей степени характерна для истинно-православных групп, где она приобретает уже совсем гротескные формы.
(Нужно заметить, что для многих из тех, кто не согласился с унией 2007 г., их выбор нередко был продиктован идеологическими, а не духовными мотивами. Такие люди оказались неспособны разобраться в нынешних событиях нашего противостояния Одесскому синоду. Поскольку в этом противостоянии правильное решение можно сделать, только исходя из духовного «чувства, обученного в рассуждении добра и зла», по выражению Ап. Павла. Привыкшие руководствоваться в своих решениях формальными критериями не смогут найти правильный путь. Потому что, как сказал о. Серафим Роуз, «Все внешнее может быть обращено в подделку».)
г.) косность мысли.
Невозможно десятилетиями жить одними и теми же формулами и мифами. Фанатизм и нетерпимость к свободной мысли доходит у наших истинно-православных до какой-то своеобразной православной инквизиции. Высматривают, не написал ли кто-нибудь чего-нибудь «крамольного», чтобы обвинить его в ереси. Причем подчас ни тот кто обвиняет, ни тот кого обвиняют, не знает толком, в чем эта ересь состоит. В первую очередь это относится к Киприанизму и Имяславию. Такие сложнейшие богословские вопросы требуют серьезного обсуждения, а не малограмотных и грубых деклараций, как это имело место в некоторых истинно-православных группах.
Впрочем, охота на еретиков нередко является лишь прикрытием целей, далеких от богословия. По французской поговорке: «если хочешь убить свою собаку, скажи, что она бешеная», так и для расправы с неугодным клириком его объявляют еретиком.
д). Наконец (и это, вероятно, самое главное), привычка мыслить о Церкви, как об административной структуре. Подмена понятия «Церкви» понятием «юрисдикции».
Для зарубежного прихожанина принадлежность к юрисдикции РПЦЗ стала залогом принадлежности к Церкви , независимо от того, какое направление принял ее епископат. Такой менталитет, характерный для сергианства, сделал для многих невозможным выход из РПЦЗ, даже если их совесть не соглашалась с унией с МП.
В нынешних «осколках» та же юрисдикционная идеология возведена чуть ли не в догмат. В некоторых группах разработаны своеобразные теории, согласно которым церковно-административный принцип лежит в основе и является источником благодатной жизни в Церкви.
Вера в единую истинную юрисдикцию в сочетании с культом первоиерарха оказалась прекрасной питательной средой для появления самозванцев, умело эксплуатирующих эти предрассудки зарубежной паствы. Как ни карикатурен тип первоиерарха-диктатора, выстраивающего свою микроскопическую империю, т.е. единственно-истинную юрисдикцию, однако он коренится в понятиях прежней РПЦЗ.
Состояние Истинного Православия очень далеко от того, что оно заявляет о себе. На седалище исповедников сели епископы Истинного Православия, но в сущности, они отличаются от епископов официальной церкви только риторикой. Епископы и священники, для кого не существует таких понятий, как справедливость и истина, которые ставят во главу угла свои политические или материальные интересы, как окажутся готовы терпеть лишения за истину?
Здание Истинного Православия, не утвержденное на камне заповедей Божиих, а построенное на песке человеческих страстей и земных интересов, разрушится, как только Господь попустит испытание или гонение на веру. Очистительное испытание, как сильный ураган, оздоровит духовную атмосферу. Останутся только верные души – малое стадо. Из них и составится последняя Филадельфийская Церковь, которая встретит Спасителя в день Его второго пришествия.
Нужно молиться, чтобы Господь покрыл нашу немощь, дал нам дух разсуждения находить правильный путь в наше темное время.
Еп. Андрей